Читать книгу "Жаркая осень 1904 года  - Александр Харников"

– После Формозы, – заметил я, – все, кто не любят Британию, должны ее не любить еще больше…

– Возможно, – кивнул император, – вот посмотрите, Александр Васильевич, я сделал для вас подборку…

С этими словами император вытащил из стола толстую канцелярскую папку и передал ее мне.

Да уж, ребята у Джеймса Коннолли были как на подбор – ни одного моложе двадцати пяти и ни одного старше сорока. Все (или почти все) с опытом службы в британской или американской армии. Сам Коннолли семь лет отслужил в расквартированном на территории Ирландии пехотном полку и не был новичком в армейской службе. Правда, и его товарищей надо будет переучивать в соответствии с нашими уставами, что значительно тяжелее, чем учить зеленых новобранцев. Но хоть с понятием дисциплины, как мне кажется, у них все будет в порядке.

– Хорошо, – сказал я, закрывая папку, – я берусь за это дело. Как я понимаю, те, кто сейчас приехали в Питер, – это будущий командный состав боевой организации?

– Именно так, – ответил император, – поэтому обучать вы их должны по высшему разряду, с дополнительными занятиями по тактике на уровне рота-батальон, а также руководству разведывательно-диверсионными сетями.

– Очень хорошо, ваше величество, – я взвесил на руке увесистую папку, – после учебки пропустим их еще и через Высшие стрелковые курсы, которые все равно надо организовывать, потому что большая часть офицеров нашего корпуса с точки зрения современной тактики банально безграмотна.

На этом официальная часть моего визита в Зимний дворец завершилась, и император Михаил волшебным образом преобразился в моего старого приятеля Мишкина, который пригласил нас с Ольгой на маленькое семейное чаепитие.

И вот сегодня на вытоптанной площадке, пока заменяющей нам плац, перед спешно возводимыми двухэтажными бревенчатыми казармами и учебными корпусами, стоят три десятка переодетых в морпеховский камуфляж, умудренных жизнью взрослых мужиков, видавших и Крым, и Рим, и попову грушу. Большинство из них в нашем прошлом погибнут во время Пасхального восстания или будут повешены по приговору британских судов. Тут не было политиков и парламентских болтунов, обычно выходящих сухими из воды и переобувающихся на лету. Передо мной стояли бойцы и, как мне хотелось бы верить, будущие победители. Уж мы об этом позаботимся.

Принимал новых курсантов командир «мясорубки» гвардии полковник Александр Александрович Гордеев, среди подчиненных носивший прозвище Удав за ледяное спокойствие, упорство в достижении цели и железную хватку.

– Господа, – по-английски произнес он, – поздравляю вас с прибытием в наш учебный центр. С сегодняшнего дня начинается ваша новая жизнь. И она будет нелегкой, подчеркиваю – очень нелегкой. Но здесь вас научат тому, чему не научат больше нигде. Закончив учебу в нашем центре и покинув его, вы уже не будете больше бояться никого и ничего. Напротив, теперь враги Ирландии должны будут бояться вас.

Но до этого сладостного момента вам предстоит нелегкий путь через труд, пот и слезы, без которых невозможно достижение желаемого результата. Те, кто успел отрастить пивные животы, могут с ними попрощаться. Те, кто сейчас курит, можете считать, что уже бросили эту вредную привычку, те, кто пьет… Ладно, об этом будет отдельный разговор. Без всего этого вам не пройти курс нашего обучения и не стать идеальными солдатами. Вот тут стоит старший сержант Кукушкин, на ближайшие два месяца он ваша мать, отец и наместник Бога на земле. Старший сержант Кукушкин, принимайте команду.

– Направо! Шагом марш! – скомандовал Кукушкин, и ирландцы «пошли солнцем палимы», то есть поливаемые мелким дождиком, прямиком в столовую на прием пищи. Учебный процесс начался.

25 (12) сентября 1904 года, утро.

Петербург. Обуховский завод,

Пушечная мастерская

Несмотря на то что на улице моросил мелкий холодный дождик, здесь, в цеху, где был установлен ковочный гидравлический пресс германской фирмы «Breuer, Schumacher & Co», было жарко, душно и пахло окалиной, машинным маслом, то есть той особой «заводской» смесью запахов, которую опытный человек не перепутает ни с чем. Собственно, этот пресс, высотой с пятиэтажный дом и рассчитанный на рекордные десять тысяч тонн усилия, являлся центром этого цеха и смыслом его существования. Он был предназначен для горячей обжимки орудийных стволов крупного калибра массой в несколько десятков тонн. Люди на фоне этого гигантского пресса выглядели мелкими букашками. Но именно они руководили работой этого циклопического сооружения, и он послушно выполнял их указания.

Этот пресс был срочно закуплен по личному распоряжению императора Михаила еще в апреле 1904 года и установлен вместо аналогичного по назначению английского пресса Уитворта мощностью три тысячи тонн, которому скоро должно исполниться двадцать лет. До этого самым мощным обжимочным гидравлическим прессом завода был пресс на семь с половиной тысяч тонн той же германской фирмы «Breuer, Schumacher & Co», установленный в Бронезакалочной мастерской еще в 1898 году.

Конечно, заготовки орудийных стволов можно было бы обработать и там, как это было в нашей реальности при постройке линейных кораблей типа «Севастополь». Но молодой император не собирался строить корабли по пять-восемь лет, и как только встал вопрос о программе постройки дальних рейдеров, он заранее решил «расшить» узкие места будущего производства. Корабли нужно строить быстро, качественно и дешево. А для этого на казенных верфях и исполняющих их подряды заводах должно стоять самое современное оборудование, и размещаемые на заводах заказы не должны были тормозить исполнение друг друга из-за того, что для них требовалось одно и то же оборудование.

Кроме того, за последние несколько месяцев на заводе произошли и другие немаловажные изменения. В составе администрации появился так называемый Первый отдел, в котором офицеры ГУГБ следили, чтобы на военном производстве строго соблюдался режим секретности, по его территории не шлялись подозрительные иностранцы с фотоаппаратами и без, а среди рабочих и техников не велась противоправительственная агитация. После знаменательного Первомая на Обуховском, как и прочих казенных заводах, ввели восьмичасовой рабочий день, подняв расценки и увеличив количество рабочих смен с двух до трех. С одной стороны, это несколько увеличило затраты за счет роста зарплаты рабочих, а с другой стороны, резко снизило брак и увеличило скорость выполнения государственных заказов. Ввиду хронической нехватки квалифицированных рабочих, в начале сентября при заводе открылось специальное заводское училище, готовившее рабочих для предприятия.

В жаре и духоте Пушечной мастерской, под уханье и скрежет металла в пасти германского пресса ворочалась брызжущая окалиной раскаленная пятнадцатиметровая заготовка будущего ствола десятидюймового орудия главного калибра. Это было второе орудие такого типа из пятидесяти шести, что были заказаны казной для оснащения рейдеров типа «Измаил», и последнее, которое должно было быть расстреляно в хлам на заводском полигоне, а не установлено в башню главного калибра на уже строящийся крейсер. Первый из этих двух стволов уже прошел обжимку и сейчас находился на рассверливании канала ствола. На этом же прессе потом будут обрабатываться стволы крупнокалиберных орудий, предназначенных для еще не спроектированных сверхлинкоров русского флота, батарей береговой обороны и артиллерии сухопутной армии.